Наконец-то они здесь!
Мировая история у нашего порога.
В одном из районов Берлина царит настоящая эйфория по поводу прибывающих беженцев. Почему же где-то сложно делать то, что в этом районе кажется таким простым?
Много месяцев мы говорили об этом событии, и вот оно настало! Спортивный зал на берлинской улице Винсштрассе конфискован властями и предоставлен для нужд беженцев. Там, где ещё на прошлой неделе занимались физкультурой наши дети, сегодня стоят ряды двухъярусных кроватей. Теперь здесь живут 200 человек из Сирии, Афганистана, Ирана и Ирака.
У всех нас настроение свершившихся ожиданий. Каждый хочет быть рядом! Но как же это непросто заполучить местечко помощника хотя бы на раздаче еды или на складе с одеждой в столь стеснённых условиях! Наша эйфория потрясает нас самих.
Беженцы делают нас лучше. Почему?
И откуда наша эйфория?
Её причина в том, что они наконец-то с нами, среди нас, а не только в сводках новостей. Причина эйфории в том, что мы избавились от нашей беспомощности - теперь ничто не мешает нам помогать!
Впрочем, сюда же можно добавить и небольшой нарциссический бонус: мы ощущаем сопричастность с мировой историей, здесь и сейчас. Мы занимаемся чем-то важным, поэтому мы важны и друг другу. Короче говоря, беженцы делают нас лучше.
Сказка? То, что они уже здесь, видит каждый, кто проходит по скверу Винсфиртеля, между спортзалом, садом и площадью. Под декабрьским солнцем сидят женщины в платках, темнокожие дети учатся стоять на подаренных роликовых коньках, молодые люди что-то оживлённого обсуждают по мобильным телефонам, а более взрослые собрались вместе и осматриваются с недоверием.
Никто не говорит, что это теперь не наш сквер. Наоборот, беженцы здесь - главные действующие лица. Они понимают, что им здесь рады. Они расслабляются, их лица лучатся благодарностью и облегчением. Мы киваем друг другу с улыбкой, и я чувствую себя польщённой из-за того, что они меня узнают – вчера, когда я раздавала еду, мы уже успели немного пообщаться, пусть и жестами. Больше мы не чужие.
Общие потребности
Первое "немецкое" слово, которое они узнают, это – "нутелла". Об этом я узнала за завтраком. Оказывается, беженцы, откуда бы они ни были, любят нутеллу не меньше нас. Может быть, это аргумент для наших боязливых сограждан, чтобы узнать в пришельцах самих себя?
На этом сказка заканчивается. Почему же где-то сложно делать то, что в районе Винсфиртель кажется таким простым? Неужели всё так просто лишь из-за того, что мы себя чувствуем здесь комфортно? Нет, всё сложнее: секрет во всеобъемлющей духовной силе эйфории! Ведь общее возмущение генерирует эйфорию в той же мере, что и общее воодушевление. И под лозунгом "Нет лагерям для беженцев!" люди также борются за общее дело, хотя оно и состоит в отторжении, а не в приглашении. Как бы то ни было, борьба против чего-то, к сожалению, сплачивает сильнее, чем борьба за что-то.
Наслаждение и мораль
То, что происходит в Винсфиртеле, равно как и в других местах, где местные жители самоотверженно помогают беженцам, объясняет одно: справимся ли мы или нет, это не вопрос ресурсов или энергии – это вопрос цели использования этих ресурсов.
Однако моё (и всех моих соратников) самое главное послание "местным био-мещанам" не имеет ничего общего с моралью: мы просто испытываем наслаждение – это и есть самое большое открытие. Открытие не только на уровне берлинского микрорайона, но и на уровне государства. Общество, способное объединяться с "чужими", живёт более насыщенной жизнью, чем общество с баррикадами в сердцах.